Когда-то давно, лет 10 назад, наткнулась я на полях фейсбука на баталии «зачем ребенку в армию, что он там может получить?». Тема была болезненной тогда и осталась болезненной до сих пор. Женщины вопрошали зачем мальчику в армию, но не слышали мужчин, которые приходили и говорили, что в армии мальчик получает тот опыт, который ему может передать мужчина. Женщины в ответ возражали, что они и без армии воспитают настоящих мужчин. Я в тот момент активно писала программу по мужским инициациям, перелопатила тонны профессиональной литературы на этот счет и понимала, что вариантов у мужчин быть услышанными почти нет. И если посмотреть на современный мир, то, с одной стороны, женщины уверены в том, что они-то точно могут воспитать настоящего мужчину, но с другой стороны, со всех сторон слышен стон, что настоящие мужчины вымерли. И это 2 стороны одной медали.
И получается, что то, что вырастили одни женщины, другие женщины отказываются расценивать как «настоящего мужчину».
Почему? Тут много всего. Первое – это детские травмы, которые ребенок получает от любящих или «любящих, как умеют» родителей. Там всем достается, но мальчикам достается больше.
Почему больше? Потому что до 3 лет мама – это самый важный человек и она обеспечивает выживание. Роль матери – это мужская функция, для ребенка мать выполняет мужские функции: обеспечивает ребенку еду, защиту, кров –все то, что мужчина делает по отношению к женщине и семье. А вот когда ребенок начинает отделяться от матери – это 2.5 — 3 года – он начинает познавать мир через себя самого. И в этот же период включается гендерная самоидентификация, он начинает осознавать, что я такой же как папа, а мама – она другая, или я такая же как мама, а папа – он другой. И этот другой становится самым важным человеком, потому что со мной все понятно, и с тем, кто такой же как я – тоже. А от того, как я научусь взаимодействовать с этим другим, будет зависеть, как я смогу взаимодействовать со всеми другими.
И ровно в этот момент запрос к матери у мальчика меняется, ему не нужна мама, как набор мужских функций – безопасность и мамонта может и должен обеспечить отец. А мальчику нужно, чтобы мама стала девочкой, ради которой он будет совершать поступки. Мужчина по своей сути – это реализация, это действие. И насколько он будет мужчиной, зависит от готовности женщины дать ему свободу принимать решения, дать ему пространство для действий и экспериментов.
Вы много знаете матерей, которые в 3 года выключают контроль и волевое давление и меняют радикально стратегию своего взаимодействия с ребенком? И тут неважно, как контролировать – силовым методом или манипуляцией. Второе, кстати, сильно хуже с точки зрения последствий для ребенка. Так вот я таких примеров знаю единицы.
И ни в 3 года, ни дальше женщина не готова отпускать ребенка. Как-то в нашей культуре любовь к детям часто означает право собственности на ребенка, и ожидание от него, что он будет таким, как я хочу и делать, что я считаю нужным. При этом роль «мать» становится основной ролью, вытесняя и обесценивая при этом роль «женщины». Но если вспомнить, что мать – это по набору функций мужская роль, то получается, что мужская часть психики – анимус женщины – просто подавляет ее женскую часть. Женщина отщепляет свою женскую часть, перестает быть гибкой и принимающей, отказывается от своих сильных сторон и пытается сменить гибкость на силу. А запрос на силу – это всегда контроль. Т.е. по факту женщина не готова отпустить ребенка ни в 3, ни в 10, ни в 50 лет.
Она узурпирует власть над ребенком и ни о какой сепарации ни в каком возрасте речь уже не идет. Это ее ребенок. Он не отдельный человек, он ее собственность. И если до 3 лет в психике ребенка – это мать его принадлежность, то по мере взросления ребенок становится принадлежностью матери. И действовать, и реализовывать себя он не может. У него по-прежнему не перерезана пуповина. А потом все удивляются, что нет «настоящих» мужчин.
Ну не может женщина вырастить настоящего мужчину. Это иллюзия, что мужчин воспитывают женщины. Почему? Потому что у нас по-разному работает мозг. Набор частей мозга совпадает, но вот используем мы его по-разному. Например, мужчины чаще используют одно полушарие мозга, то, которое больше подходит для решения задачи, в то время как женщины используют оба полушария. Поэтому женщины шире смотрят на вещи и принимают решения, учитывая больше аспектов ситуации.
Мужчины лучше концентрируют внимание на чём-то одном. То есть, они легче выполняют задачи на пространственное мышление, скорость и точность. Т.е. женщина завалить мамонта или построить космолет не сможет. Равно как не сможет научить мальчика принимать решения – у нее просто другие отделы мозга для этого работают. Условно, мужчина воспитанный по женскому образу и подобию не сможет поймать мамонта, не сможет добиться цели, у него останутся неразвитыми навыки, под которые его мужской мозг заточен, но и сильные женские стороны не разовьются – ну не может быть мужчина столь же эмоционально развитым как женщина. Тестостерон не позволит, а именно он повышает агрессию и снижает эмпатию. А если тестостерона мало, то это уже другая проблема – сил действовать не хватает.
И получим мы на выходе от такого воспитания слабое существо, у которого нет сильных компетенции вообще: ни мужских, потому что не развиты, ни женских, потому что они чужды его природе. А мужчина, особенно «настоящий мужчина» – это как раз тот, кто действовать может и цели добиться, ни у кого при этом не спрашивая разрешения –– ни у мамы, ни у жены. Вот совершить подвиг во имя прекрасной дамы – да, а спросить разрешение можно ли ему пойти в крестовый поход – это нет.
Поэтому мужчине, чтобы стать мужчиной, нужен мужской мир, опыт взаимодействия с собственной и чужой агрессией, понимание иерархии и умение в нее встроиться, разные моторные и пространственные навыки, навык принимать решения, опираясь на свои сильные стороны и еще много всякого, что нормально для мужчины и чего у женщины нет и быть не должно, ну если у нее нормальный гормональный фон, характерный для женского пола.
А для того, чтобы в этот мужской мир уйти, ему нужна сепарация с матерью. Отрезание ментальной пуповины и освобождение от власти матери.
Сепарация – это право, которое мать дает своему 3-летнему сыну: забраться на лестницу или дерево, подраться с соседом Васькой и победить, и испытать вкус победы, или проиграть и испытать желание все равно победить, а ребенок прикладывает усилия, чтобы это право реализовать.
Большинство мужчин (я сейчас говорю о тех, кого лично я наблюдала), которые чего-то добились и как-то развязали свою связку с мамой – просто сбежали от нее, кто учиться, кто в поисках работы, кто-то просто куда подальше. И это не означает, что они порвали с матерью. Вовсе нет. Они со своей стороны разорвали эту пуповину как смогли, но поскольку разрешения на быть победителем они от материтак и не получили, то действия и достижение целей стоят им серьезных усилий.
И вот для этого мальчикам нужна сильная фигура отца и мать, которая лавры первенства в семье отдает отцовской фигуре. Но если посмотреть на современное общество, сильных фигур среди поколения 40-летних меньше, чем у поколения 50-летних, а у 30-летних и того меньше. К счастью, количество молодых отцов, занимающихся с малышами увеличивается, так что есть надежда, что отцовская фигура у последующих поколений будет как минимум сильнее. Но даже при наличии сильной отцовской фигуры – сепарация с матерью мальчикам необходима.
И тут современный мир упирается в отсутствие инициации и мужского мира. По сути, инициация – это процесс, запускающий изменения в жизни мужчины. И смысл инициации всегда сводится к тому, что мужчиной не рождаются, а становятся, этот процесс не бывает и не может быть легким. Ибо чтобы родился мужчина, должен умереть психологический ребенок. Будет ли это реальная угроза или сложное психологическое переживание в данном случае не принципиально. Но это всегда травматический момент.
«Цель этой травмы состоит в сепарации мальчика от матери. Нужно пожертвовать материнской безопасностью и зависимостью для того, чтобы стать мужчиной. Момент попадания в суровые условия, где нужно бороться за выживание, при этом необходим.» — Джеймс Холлис.
И чтобы мужчина был в состоянии его пройти, есть несколько условий: материнское принятие – я тебя люблю просто за то, что ты есть, и отцовское признание – за заслуги, преодоление, за действие, причем отцовское признание воспринимается как ценность, только если оно получено со стороны сильного отца. Если в семейной системе главную роль играет женщина, или мать очевидно обесценивает отца – то отцовское признание обесценивается ребенком. И еще одно очень важное условие – материнское отпускание – когда мать дает право ребенку действовать, принимать решения, совершать ошибки. Последнее условие встречается крайне редко. Хотя и первые два – тоже редкость.
В современном мире почти не осталось сколько-нибудь эффективных ритуалов взросления, поэтому можно наблюдать вокруг так много взрослых детей, причем и мужчин, и женщин.
В результате, прожив 30-40, а иногда и больше лет, мужчина сталкивается с тем, что живет жизнью, которая ему непонятно зачем. В общем, она может быть и комфортная, но, как ни странно, ни сильным, ни способным на большее, ни достойным человек себя не чувствует. В лучшем случае подменяет уважение к себе и ощущение того, что он «в силах и может», на некий симулякр.