Тут в воздухе витает вопрос:
Почему на вершине молодежного хайпа оказалась далеко уже не молодая Надежда Кадышева. Что общего у певицы в кокошнике с баянами и балалайками и современной молодежи? Почему вдруг? Кто-то считает, что это тренд на русское и даже местечковое, кто-то связывает это с запросом на стабильность, кто-то говорит о том, что люди устали от сложного и хочется чего попроще. И это все вполне себе хорошие аргументы.
Но тут вообще много всякого. И что мне кажется самым важным – это то, как работает культурный код и те кнопки в общественных процессах, которые его запустили.
Скажем так, с началом СВО и активным процессом отмены всего русского и русских в первую очередь, даже те, кто был нейтрален и космополитичен, оказались в ситуации, когда тебя отменили, просто за то, что ты есть. Не за то, что ты сделал или не сделал, а просто за то, что ты родился в этой точке географии.
И вот тут включается первая кнопка, которая запускает культурный код. В нашем культурном коде есть такая штука как нетерпимость к несправедливости. На Руси испокон веков искали правду и справедливость. Справедливость была краеугольным камнем всех бунтов, войн и революций – от Пугачева и декабристов до Отечественной войны и Октябрьской революции. У нас этот запрос формировался веками и очень четко обозначен в культурном коде. А тут нас отменили, причем всех, и тех, кто принимал решения, и тех, кто никак ни на какие решения государства повлиять не мог.
И когда началась свистопляска, что мы вас туда не пустим, этого вам не дадим, и вообще отключим вас от нашей западной цивилизации, тут включилось еще одна штука, которую я называю синдром «вы чьих будете?». Есть у нас в культурном коде еще одна интересная особенность: свою страну, своих сограждан, свое правительство ругать можем только мы. Ты не гражданин России, ты не живешь в России – ты такого права не имеешь. Критикуй то место где живешь. Это штуки, которые проводят водораздел свой/чужой. И вот как только в наш огород полетели камни, все, включая тех, кто не в восторге от того, что происходит у нас, собрались в категорию «свои».
И если нас отвергают там, то мы и без них обойдемся. Культура отмены как явление базируется на механизме отвержения. Но отвержение всегда порождает ответное отвержение. И это происходит на уровне подсознания. Человек начинает избегать тех, кто его отверг. И в массе своей, отвергает не только людей его отвергших, но и все, что с ними связано. И вместе со всеми деятелями культуры/искусства/спорта, которые осудили, заклеймили и всячески отменили русских, люди отвергают и то, что эти деятели создали. Там буквально на телесном уровне, ты меня отверг – иди ты со своим…
И так или иначе, какая-то часть людей перестает смотреть/слушать чужое, а при этом образовавшиеся пробелы мозг требует заполнить. И заполнить чем-то из категории «свои». Отсюда возросший спрос на национальное.
Почему именно у молодежи? Потому что у старшего поколения, во-первых, лакуна меньше, во-вторых, запрос на музыку меньше и лакуна заполняется аналитическими передачами, политическими шоу, и лишь отчасти музыкальными программами. В молодежном сегменте традиционно выше спрос на музыкальную продукцию. Вот он в первую очередь и будет заполняться.
Почему именно Кадышева? Почему не кто-то молодой и симпатичный? По одной простой причине. Вот если посмотреть на то, что там поют молодые и симпатичные, вы быстро обнаружите, что в среднем по больнице эти молодые и симпатичные страдают. Там в песнях вечно или грусть-тоска, или страдание той степени минора, что человека хочется отправить к профильному специалисту с антидепрессантами.
А Кадышева – это вымирающее на современной музыкальной поляне явление, у нее даже песни со страдательным сюжетом – все равно гимн оптимизму и радости, и все равно выходит разухабистая то ли кадриль, то ли камаринская, слегка причесанные под современность. А это, во-первых, «внезапно» людям нужно. Потому что «плохо» и «тяжело» началось с пандемии, и конца и края этому не видно. А людям нужен этот островок радости, где тебе скажут, что все будет хорошо, нас неизменно ждет хеппи-энд, и не просто скажут, а скажут так, что ты весь из себя рациональный и умный в это поверишь. Вот, собственно, Кадышева про это.
Ну и в целом молодежь у нас психологические удары держит хуже, чем старшее поколение, запрос на радость у них есть, но эта ниша оказалась совсем пустой, а мозг пустоты не любит. Вот он и заполняет пустоты тем, что считает для себя полезнее. А радость – штука очень полезная.
Помните в 30-е/40-е/50-е Голливуд снимал кино с обязательным хэппи-эндом? Период великой депрессии стукнул по психике людей весьма ощутимо, и чтобы перевести страну в состояние развития и роста нужно было вытащить людей из состояния безысходности. И с этой задачей справлялся Голливуд. Тогда кино было самым доступным развлечением, билет стоит 10-20 центов, и киностудии придумали хэппи-энд для того, чтобы люди уходили из кинотеатра с надеждой.
И нынешний запрос молодой аудитории такой же. К сожалению, современные форматы культуры радости не предполагаю, в кино модно показывать странное, в музыке унылые страдания, причем все страдают так, что одного от другого не отличишь. А вот Кадышева получилась тем самым, что и свое, и понятное, и радостное, и еще энергетически сильное – вот это разухабистое еще включает ощущение, что прорвемся.